Что придает падению Уайльда особой значимости, так это то, что этот чрезвычайно даровитый эстет стал живым символом Декадентства – движения, которое заразило своим благоуханием практически все значительное искусство и литературу, творимые в период 1880-1890-х годов. Эстетика движения, как говорил ранний декадент Теофиль Готье, требует от художника смелых набегов на богатство историй и легенд в поисках подходящей образности; также он не должен стесняться обращаться к новейшим культурным открытиям, к “техническим словарям”. Поскольку свобода мысли Декадентства была нарочито широка, вовсе не удивительно, что эротика стала важнейшим элементом, окрашивающим саму атмосферу, которой было окружено это движение. Впервые за целое столетие истинные творцы снова дают волю сексуальной выразительности в своих работах, открыто и осмысленно, а итоговая павлинья красочность, должно быть, предстала перед очи викторианских сексуальных дальтоников красной тряпкой пред быком. Декоративные же рамочки, характерные для модерна, изобиловали спелыми изгибами и томной тяжестью грудей и яичек даже в тех редких случаях, когда на самой иллюстрации не было ни того, ни другого.

[…]

Однако в визуальных искусствах, не смотря на лютую конкуренцию со стороны Альфонса Мухи и ему подобных, именно Обри Бердслей становится человеком-эмблемой сексуальной экспрессии в творчестве времен Декаданса. Умерший в 26 лет от скоротечного туберкулеза, Бердслей, как в артистическом, так и в личностном плане, являлся необычной орхидеей, неспособной пережить мучительные, запятнанные неодобрением снежные бураны моральности, которые Уильям Блэйк называл “английской зимой”. Хотя личная жизнь Бердслея, как и его внешность, кажутся асексуальными (несмотря на непристойное предположение Фрэнка Харриса о том, что у Обри были сексуальные отношения с его любимой сестрой, Мэйбл Бердслей, фактов свидетельствующих о том, что он физически занимался сексом с кем-либо, нет), рисунки художника бурлят сексуальностью. Возможно, как и в случае с архитектором-девственником Антонио Гауди, единственная форма сексуальной экспрессии Бердслея – это чувственные и томные линии его рисунков.

На протяжении своей карьеры, продлившейся не более восьми лет, изумительный стиль Бердслея поразил общественное сознание иллюстрациями к “Смерти Артура” Томаса Мелори, а также элегантными и злыми рисунками к “Желтой книге” Джона Лейна. Хотя имя художника употребляли на каждом углу из-за его необычности… “Чрезви Странслей” (“Awfully Weirdsley”), как прозвал его один шутник… влияние его работ с их толстенькими карликами и ноющей сексуальностью было столь сильным, что они упрочили репутацию Бердслея и его стремительной линии, как олицетворения духа 1890-х. Несколько иллюстраций “Саломеи” Уайльда числятся среди лучших его работ, однако в то же время, несомненно, именно эти рисунки оказались роковыми.

Когда суд над Уайльдом взорвался национальным скандалом, все, к кому когда-либо прикасалась ароматная перчатка Оскара, уже не могли считаться в безопасности. Когда Уайльд шел от дверей дома к экипажу, должному доставить его в суд, репортеры заметили, что под мышку он засунул “желтую книгу”. Наиболее вероятно то, что это было классическое произведение Дж. К. Гюйсмана “A Rebours” – тогдашнее издание щеголяло ярко-желтой обложкой, но, к несчастью, в нагнетающейся атмосфере суда Линча разницу между названием и описанием книги просто не заметили. Какая-то там “желтая книга” стала “Желтой книгой”, и в порыве анти-уайльдовского настроя общество брутально затоптало единственную значительную литературную, творческую публикацию 1980-х.

В представлении публики Бердслей, проиллюстрировавший “Саломею” Уайльда, был неразрывно связан с посаженным в тюрьму, изгнанным Оскаром, и в глазах народа тоже был гомосексуалом. В этом свете довольно ироничным кажется действительное положение вещей – художник не просто не был близким другом или союзником Уайльда, он сильно его недолюбливал и прилагал большие усилия, чтобы избежать встречи с тучным денди, если видел, что тот направляется в его сторону. Однако для общественности это не имело никакого значения: украсить произведения Уайльда равнялось быть пойманным на горячем с поэтом. Однажды Бердслей, повергнутый в ужас этими инсинуациями, иссушенный, истощенный и небритый, ворвался в дом одного знакомого. Вглядываясь в зеркало своими встревоженными глазами с красными кругами вокруг них, художник спросил, ни к кому не обращаясь, возможно ли, что лицо, которое он видел перед собой, принадлежит содомиту. Будучи занесенным в черный список всеми пристойными издательствами, с исчезновением “Желтой книги” Бердслей внезапно лишился дохода и рынка для своего творчества. И это в состоянии эмоциональной неразберихи и при ухудшающемся здоровье. Он кашляет в свой льняной платок и рассматривает образовавшийся на нем алый узор из маленьких капелек – маки, проклюнувшиеся сквозь снег.

Несмотря на мега-интеллектуальную завязку (мозги трещат по швам!), как только Мур расставляет всех героев на свои места, начинается чуть ли не экшен! Действие несется с головокружительной скоростью, не сбавляя оборотов. Тех из вас, кто смотрел фильм, удивит не только отсутствие джонидеппообразного персонажа (даже самый, казалось бы добропорядочный герой романа ударяет лицом в навоз), но и совершенно другая концовка — Голливуд такой Голливуд!

Особенно много внимания уделяет автор архитектуре Лондона, а в особенности творениям Николаса Хоксмура — он видит их особо зловещими, анти-христианскими. Интересно, что в негативном свете эти соборы видит не только Мур, это не проделки его личностного восприятия. Например, у Питера Акройда есть роман ужасов "Хоксмур", который включен в перечень "100 лучших произведений хоррора" Стивена Джонса. К слову, роман готовится к выходу в издательстве "Corpus".

Стоит отметить рисовку Эдди Кэмпбелла — грязная, размашистая, ненормативная, как и некоторые сцены романа! Четкие прямые линии соседствуют с яростной, даже в чем-то насмешливой штриховкой. Она лишь подчеркивает то, что во всем есть изъян, ничто не идеально. Если вам нравится романтизация проституции и смерти, то "Из ада" преподнесет вам неприятный сюрприз.

Думаю, любого читателя порадует встреча с О. Уайльдом, У. Б. Йейтсом, У. Блейком и Джозефом Мерриком, а в послесловии прошмыгнет Алистер Кроули (я был бы удивлен, если бы знатный телемит не выдумал какую-то байку о причастности к убийствам).

Мур создал бесспорный шедевр, но, все же, брезгливым читателям советую держаться подальше.

Конечно же, киноворотилы не могли пройти мимо такого интересного сюжета и в 2001 году на экраны выходит одноименная лента братьев Хьюз. Актерский состав звездит на всю катушку: Джонни Депп в роли следователя Аббердина, Хизер Грэм играет Мэри Келли, а Джек — это Йен Хольм (помните андроида Эша из "Чужого"?). Откуда-то вырастает любовная линия, главный герой у нас уже не полноватый коротышка, мотивы Джека Потрошителя упрощены до карикатурных пентаграмм... Чем отличался роман Алана Мура — все убрано, причесано и прилизано: перед нами обычная история о плохом маньяке, благородном сыщике и харизматичных проститутках. Конечно же, вспыльчивый джентльмен из Нортхемптона не стал мириться с таким положением вещей: всего лишь однажды после "Из ада" разрешает он поставить свое имя в титрах — может, он понадеялся на то, что "Лига выдающихся джентльменов" выйдет лучше? Но и тут его постигло разочарование и "V значит вендетта" выходит уже без его имени в титрах. Мур отказывается от денег в пользу художника. Нет его имени и в экранизации "Хранителей"... Мур скорее удавиться, чем позволит ставить свое имя на откровенном мусоре, и он закрывает глаза на попытки очернить его детища...

Нам же, людям, которые не вложили столько труда в эти произведения, можно разок глянуть, что же получилось. И результат отнюдь не так страшен. Да, экранизации Мура — обычная голливудская жвачка... но что не смогли убить, так это свежесть идей Мура, яркость образов.

Так что пускай снимают. И если не шедевра не будет, мы хотя бы смачно похрустим поп-корном.

Большинству имя «Алан Мур» не скажет ровным счетом ничего. На самом деле с его произведениями, хотя бы косвенно, знаком каждый, кто хоть как-то интересуется кино, ведь в последнее время Голливуд засуча рукава взялся переводить его графические романы, романы в форме комиксов, на язык кинематографа: “Из ада”, “Лига выдающихся джентльменов”, “Константин”, “V значит вендетта” а теперь еще и “Смотрители”. Прискорбно, что знакомство с этим автором у нас началось через посредничество далеко не всегда успешных целлулоидных поделок. Но не все потеряно!

Анархистская столица Великобритании, малоизвестный Нортхемптон, вотчина сообщников Гая Фоукса – вот где вырос будущий автор “V значит вендетта”. Будучи отчисленным со школы за торговлю ЛСД, Мур начал активные поиски себя, и после некоторого времени мытарств, потаскав окровавленные шкуры овец в дубильнях родного городка и отведав горький хлеб тяжелого ручного труда, обратил свой утомленный взор на давнее увлечение: Мур делает рискованный шаг – он решает стать писателем сценариев для комиксов, и не прогадал. Собрав приличный букет наград за свои работы для “2000 AD”, “Warrior” и британского подразделения “Marvel”, обеспокоенный проблемами с законодательством в отношении авторских прав, Мур решает сменить заказчика на американцев, обольщенных его солидным послужным списком. “Для них каждая награда – это все равно, что “Оскар”, – иронизировал он. Писатель становится первым из целого отряда англичан, “импортированных” в Новый свет. По аналогии с Британским вторжением 50-тых годов, когда в США царили “Битлы” и другие английские рок-н-рольщики, этот приток свежей крови называют Вторым британским вторжением.

Дальше – больше. Успешная реанимация хоррор-комиксов “Болотная тварь”, новаторский прорыв “V значит вендетта” и “Смотрителей”, одних из первых настоящих графических романов – и вот Алан Мур уже настоящая знаменитость. “Смотрители” получают литературную награду “Хьюго” в категории “Лучшая работа в альтернативной форме”, утвержденной в качестве исключения, и до сих пор многие комиксисты называют их любимейшим графическим романом.

Не обошлось и без ложки дегтя. Повздорив с издательствами “Marvel” и “DC Comics”, уставший от назойливого внимания прессы и фанов, преследующих его даже в туалетах, Мур машет рукой мейнстриму и продолжает работать исключительно с независимыми журналами.

Параллельно с комиксовой деятельностью, Мур издает роман “Голос огня”, регулярно выступает с перформансами своей группы “The Moon and Serpent Grand Egyptian Theatre of Marvels”, пишет песни и между прочим заявляет, что является практикующим магом.

Магия для этого эксцентричного британца – искусство почти в прямом смысле слова: и то, и другое – это использование слов, образов и действий с целью повлиять на людей, их мышление; люди творчества – это современные шаманы. Но здесь существует проблема применения силы: вместо того, чтобы пользоваться своим даром на благо человечества, творцы ХХI века до сих пор плавают в вязкой пучине пост-модернизма, увлекшись процессом анализа разрозненных элементов. Каждому алхимику известна максима “solve et coаgula”, “анализ и синтез”; в глазах Мура, пост-модернизм – это “solve”. “Мне кажется, настало время для “coаgula”, – говорит Мур, приглаживая свою кустистую бороду.

А пока критики спорят о его новаторской эротике (или даже порнографии) “Потерянные девушки”, пока пишется роман “Иерусалим” и отшлифовывается новый том приключений “выдающихся джентльменов”, русский читатель может воспользоваться уникальной возможностью, и познакомиться с чрезвычайно влиятельными и необычными “Смотрителями”, вышедшими у нас под шумок недавней экранизации.

Да хранит Бог смелость наших издателей, Голливуд (за нечаянный пиар) и современных шаманов!

PS: статья опубликована в журнале "ИО Пан" (август, 2009 год)

Постер к фильму “V значит вендетта”

Выход фильма “V значит вендетта” сильно омрачил жизнь Алана Мура, известнейшего писателя из мира комиксов – Джоель Сильвер с братьями Вачовски надругались над его произведением, исказив идею графического романа, тем самым подмочив его репутацию у людей, его не читавших: вычеркнутыми оказались центральные идеи противостояния фашизма и романтического анархиста V, представшим перед зрительские очи эдаким шизанутым либералом. Мур рвал и метал, пытался заставить издательство “DC Comics” убрать его имя с книги, написанной им же, ссорился с создателями фильма, добился того, что его имя вычеркнули из титров и отдал свой гонорар художнику комикса Дэвиду Ллойду… До сих пор само упоминание этого фильма заставляет его нервно сцеплять зубы. Но именно благодаря экранизации, довольно успешно прошедшей в прокате, мы можем с комфортом устроиться на диване и открыть увесистый том графического романа “V значит вендетта”, романа легендарного.

Алан Мур

Что же в ней, в этой “Вендетте”, такого необычного? Помимо того, что качественно изданные серьезные комиксы на русском языке – большая редкость. Этот роман был одной из первых полноценных попыток привнести в комиксы литературность, возвысить их над уровнем повсеместной развлекательного чтива для подростков. “V значит вендетта” стал настоящим романом в виде комикса, максимально используя приемы и техники этого вида искусства.

Постер к фильму "Хранители"

И вот в этом году в кинотеатры входят “Хранители”, экранизация следующего влиятельнейшего графического романа Алана Мура. Экранизация, от которой в Мур в свое время еле отговорил Терри Гиллима, обьяснив, что этот комикс не поддается экранизации. Сама его структура не позволяла. Очевидно, с Заком Снайдером, режиссером новоиспеченного блокбастера, говорили только голливудские воротилы, и вот он, результат. То, что по мнению Гильермо Дедь Торо можно было снять только в виде мини-сериала, впихивается в рамки трех часов. Имя Мура в титрах не указано. По его же просьбе.

Фильм вызвал противоречивые отзывы, что вовсе не удивительно. Но какое дело истинному библиофилу до какой-то там экранизации? Подобно тому, как фильм “V значит вендетта” подготовил почву для выпуска русского перевода первоисточника, “Хранители” предварили выход оригинального графического романа! Издательство «Амфора» потрудилось на славу: на полках книжных магазинов стоят тома в твердом переплете с броской желтой надписью, с качественно отпечатанными страницами картинок и в отличном переводе.

Обложка русского перевода “Хранителей”

Как и “Вендетта”, “Хранители” затрагивает политическую тематику, обращаясь к ужасам Холодной войны, но в этом романе Мур проводит еще более смелые эксперименты, как на сюжетном уровне, так и на уровне формы повествования: нелинейное развитие событий, рассказанное от лиц нескольких героев, открывающее читателю, что значит хаос; зеркальные страницы, почти полностью повторяющие друг друга, структуры, сравнимые с произведениями Уильяма Блэйка… “Восхитительно. Комиксовая “Война и мир””, – говорил мультипликатор Терри Гиллиам.

Алан Мур недоволен. Точнее, в бешенстве. Радости русскоязычного любителя комиксов нет предела, ведь наконец-то он может комфортно прочесть вожделенный графический роман, не жмурясь в экран компьютерного монитора и не листая словари. Возможно, этот факт несколько смягчил бы гнев раздосадованного автора, но, скорее всего, ему об этом просто не известно.

Что ж, скорей бы экранизировали «Песочного человека»!

PS: публикую здесь после неудачных попыток пристроить куда либо

PРS: Хорошая статья об Алане Муре на русском языке.